Естественно, с появлением первого синтетического лекарственного вещества появилась и надежда, что для каждой болезни можно найти соответствующее противоядие. Однако на протяжении четверти столетия после открытия Эрлиха попытки изготовить искусственные лекарственные вещества почти не имели успеха.
Удача сопутствовала лишь немецким химикам, синтезировавшим в 1924 году плазмохин и в 1931 году атабрин, которые использовались против малярии вместо хинина. (Во время Второй мировой войны эти средства очень помогли ведшим сражения в джунглях западным войскам, так как в то время японцы удерживали Яву, основной источник мировых запасов хинина, который, как и каучук, попал в Юго-Восточную Азию из Южном Америки.)В 1932 году в этом направлении был совершен прорыв. Немец кий химик по имени Герхард Домагк исследовал антимикробное действие различных красителей - он вводил их инфицированным мышам. Он попробовал ввести новый красный краситель пронтозил мышам, инфицированным смертоносным гемолитическим стрептококком. Мыши выжили! Тогда он ввел пронтозил собственной дочери, умирающей от заражения крови стафилококковой инфекцией. Его дочь также пошла на поправку. За три года пронтозил приобрел мировую славу как лекарство, способное вылечить стрептококковую инфекцию у человека. (В России пронтозил был известен под названием красный стрептоцид. Примеч. пер.) Как ни странно, но в пробирке пронтозил не оказывал никакого действия на стрептококков - он был способам убивать микробов только в живом организме. Исследователь 1п Пастеровского института в Париже Жак Трефо предположил, чти в организме пронтозил превращается в некое другое вещество, которое и оказывает действие на бактерий. Он со своими сотрудниками расчленил молекулу пронтозила на фрагменты и выделим тот, благодаря которому краситель и обладал удивительным антимикробным действием. Этому фрагменту было дано название сульфаниламид (в России известен как белый стрептоцид, или просто стрептоцид). Оказалось, что это вещество было синтезировано еще в 1908 году, о его синтезе было доложено, но никто не отнесся к новому соединению с надлежащим вниманием, и вскоре о нем забыли.
Он стал первым из «чудесных лекарств» (так в быту стали называть антибактериальные средства). Перед сульфаниламидом не могли устоять никакие бактерии. Химики обнаружили, что если замещать атомы водорода в группе, содержащей серу, то можно получить целую серию соединений, обладающих антибактериальным действием, но в то же время немного отличающихся по фармакологическим свойствам (длительности действия, способности всасываться из желудочно-кишечного тракта). Так, в 1937 году в арсенале лекарственных средств появился сульфапиридин, в 1939 году - сульфатиазол, в 1941 году - сульфадиазин (российские названия двух последних норсульфазол и сулъфазин соответственно). При лечении какого-либо инфекционного заболевания у врачей появилась возможность выбирать подходящее средство из целой группы препаратов, которые получили название сульфаниламидные препараты. В развитых в отношении медицины странах с появлением этих лекарственных средств смертность от инфекционного заболевания пневмонии, вызываемой преимущественно пневмококками, существенно снизилась.
В 1939 году Домагк был удостоен Нобелевской премии по медицине и физиологии. Но когда ученый отправил в Комитет по нобелевским премиям обычное письмо, в котором выражал признательность за оказанную ему честь, он был тут же арестован гестапо. Нацисты, по причинам, известным, вероятно, только им одним, препятствовали каким-либо внешним контактам немецких ученых, и Домагк посчитал, что ему лучше отказаться от этой премии. После окончания Второй мировой войны, когда он стал свободен в своих действиях, ученый отправился в Стокгольм и, наконец, получил свою премию официально.
